– Чем будем заниматься сегодня? – интересуюсь я, когда мы приканчиваем напитки.

– Тут неподалеку открывается новый клуб, – отвечает она. – Называется «Крест».

– Странное название. Дискотека для подростков? – киваю я в сторону обдолбаных фриков за соседним столиком.

– Откуда я знаю! Я же говорю: новый клуб. Сходим туда, и сам все увидишь.

Не могу сказать, что меня прельщает перспектива переминаться с ноги на ногу под оглушительную музыку. Однако подозреваю, что за деланым безразличием Линн кроется какой-то секрет. Мы берем такси и оказываемся возле «Креста» спустя полчаса.

Ночной клуб расположен в здании бывшего католического костела, который бросается на меня из воспоминаний детства. Я узнаю его потемневшие стены и выложенную овальными булыжниками дорожку. Статуи двух святых все еще стоят в нишах у входа, но теперь разрисованные неоновыми красками. Я с удивительной яркостью ощущаю свое детское благоговение и страх перед ними. Конечно, приюта моего детства, который раньше находился с правой стороны от костела, теперь нет и в помине. Сгоревшее здание сменила подслеповатая постройка, похожая на автоматический склад. А вот длинный одноэтажный дом слева, когда-то служивший нам воскресной школой, так и стоял, лишь еще больше врос в землю и окутался плющом. Перед костелом находилась мотопарковка. Знак парковки автомобилей указывал за здание костела. Там, в сгущающихся сумерках, угадывалась группа обветшалых зданий, по стенам которых проползали фары паркующихся машин.

Задерживаюсь на несколько минут, настолько я удивлен как совпадением, так и своими эмоциями. Я не бывал здесь больше двадцати лет, но, оказывается, был привязан к этому месту куда больше, чем полагал. Настолько, что вывеска ночного клуба в виде неонового креста

из слов «DRINK» и «DANCE», пересекающихся на букве N, задевает меня, подобно тому, как святотатство оскорбило бы верующего. Линн оглядывается на меня:

– Идешь?

– Сейчас.

Мне не хочется ничего ей говорить про это место. Но и ощущение чего-то значимого, связанного с ним, тоже не хочется отпускать. Я пытаюсь стряхнуть его и иду к высоким резным дверям.

Мы попадаем в помещение, в котором о прежней функции напоминает лишь планировка, но не дизайн. Стены просторного зала выкрашены в матовый черный, колонны – в ярко-розовый, в первом нефе разместили лаунж-зону с разномастными диванами и креслами, а во втором – подсвеченный снизу танцпол. Диджей расположился на втором ярусе – на хорах, а в боковых нишах, где прежде были установлены фигуры святых, в лучах стробоскопа теперь извиваются полуголые танцовщицы. Высоко под куполом построены комфортабельные VIP-ложи, куда ведут кованые витые лестницы, устланные, подобно пути к алтарю, красными ковровыми дорожками.

Несмотря на раннее время, в клубе много людей – компания здесь собралась довольно разношерстная: мажорная молодежь в дорогих тряпках и агрессивные фрики с увеличенными зрачками, упитанные папики с молодыми любовницами и ярко накрашенные проститутки, прочесывающие периметр в поисках клиентов.

– Ну, как тебе обстановка? – спрашивает Линн.

– Кажется, я уже староват для всей этой движухи. – Я стараюсь скрыть от нее наплыв воспоминаний.

– Ворчишь ты и вправду как старик.

– Раньше я ходил в клубы, чтобы подвигаться, потом – чтобы снимать девчонок. А теперь – даже не знаю зачем. А ты?

– Что я?

– Ты что здесь делаешь?

– Тебя сопровождаю.

Ах да, эскорт-сервис. Иногда я расслабляюсь и забываю, что Линн – не моя подружка, а приставленный ко мне Хароном профессионал. Я перевожу взгляд со стайки бьющихся в экстазе старлеток на хоры, где шаманит диджей в алеутской маске. И тут замечаю вверху зала пару знакомых лиц – это Рамбан и Катрин.

Мое сердце начинает биться сильнее. Облокотившись на резное ограждение VIP-ложи, эти двое что-то оживленно обсуждают, время от времени указывая друг другу на ярких персонажей, клубящих внизу. Не думал, что встречу Катрин в подобном месте. Да еще и в обществе моего теперешнего босса.

Перехватив мой взгляд, Линн спрашивает: поднимешься к ним?

Я предлагаю пойти вместе – поколебавшись пару секунд, она соглашается. Поднимаемся по резной лестнице на ощутимую высоту. При этом подмечаю, что изобретательно направленная акустика оставляет верх зала в относительной тишине, подходящей для разговоров.

– О, Золтан, как я рад вас видеть! – говорит Рамбан, который выглядит слегка выпившим. – Катрин, ты знакома с нашим новым сотрудником? Наша новая звезда, ни много ни мало.

Последнее, мне кажется, он произносит с оттенком сарказма. Или ревности.

– Да, мы уже виделись.

– Мой верный друг, – двусмысленно представляю я свою спутницу. Девушки мельком сканируют друг друга, а старый развратник заключает Линн в объятия.

– Золтан уже рассказывал вам про свою новую работу? – спрашивает он ее.

– Мы это не обсуждали, – уклончиво отвечает Линн.

– Работа – не лучшая тема для беседы на вечеринке, – вклинивается в разговор Катрин.

– А о чем бы ты хотела поговорить, моя дорогая? – обхватив за талию, Рамбан привлекает ее к себе.

Он ведет себя с ней как с любовницей – невольно отмечаю я.

– Мне, к примеру, кажется, что открывать ночной клуб на месте храма – это дешевая провокация, – произносит Катрин, очень аккуратно отодвигаясь от своего друга. – А наш демократичный Паоло со мной категорически не согласен.

– Просто я не нахожу в этом ничего необычного, – пожимает плечами Рамбан. – Так было во все времена. Языческие святилища переделывали в буддистские храмы, православные соборы – в мечети, синагоги – в театры. А вы, Золтан, что об этом думаете?

– Предпочитаю не иметь мнения по этому вопросу.

– Если бы я не был такого высокого мнения о вас, мой мальчик, то решил бы, что вы мне грубите, – смеется Паоло в ответ. – Послушай, Линн, не взять ли нам чего-нибудь выпить?

Взяв мою спутницу под руку, Рамбан увлекает ее вслед за собой, и мы с Катрин остаемся одни, если не считать нескольких сотен людей, отплясывающих вокруг нас.

– Тебе тоже до смерти скучно на подобных вечеринках? – спрашивает Катрин.

– Стало поживее, когда встретил вас с Рамбаном.

Уже догадываюсь, что эта случайная встреча с ней – не такая уж и случайная. Только как мой наниматель Харон мог привлечь к этой операции самого Рамбана? Вот уж кто полон сюрпризов. Какое-то время мы молча рассматриваем веселящийся народ. При этом я испытываю острое желание прикоснуться к Катрин, но это может обрушить успех всей моей операции. Будто в ответ на мои колебания она задумчиво произносит: